Покажите мне свет негасимый

[tiringolwe]

 лорд Скордж ждал его появления триста лет... и еще несколько месяцев. 

примечание: авторский перевод кодекса ситхов

написано к Зимней Фандомной Битве 2017 для команды WTF SW:TOR 2017

Покажите мне свет негасимый,
Покажите любовь без печали,
Принесите клинок без изъяна,
И тогда я, возможно, поверю...
Е. Перцуленко

 

Скордж смотрит, как человек с лицом из его видения поднимает голову, открывает глаза — во взгляде нет и тени мысли, видение ложно, никто не может сопротивляться бессмертному императору. Ловушка захлопнулась, чужая воля торжествует, конец истории. Что теперь его надежда, его опора, цена его предательства — бессмысленная марионетка? Пустая оболочка, которую наполнит собой господин?

Даже ужаса не почувствовать, даже ненависти — господин и это забрал, но где-то, на каком-то глубоком уровне, что-то живо — любопытство? надежда? дух противоречия? То, что не дает отступиться. То, что заставляет остаться в крепости и пристально следить — хотя следить не за чем. Не за кем.
Всё идет своим чередом.

Император больше чем личность, он воплощение тёмной стороны силы — это не просто слова. Тёмный поток наполняет их всех, доблестных и добрых, мудрых и отважных героев, беспечно пришедших к нему в руки — наполняет и остается, и меняет необратимо. Не поможет ни доблесть, ни мудрость, ни доброта.

Потом император отсылает их ради своих дел, своего ритуала, своего бессмертия — уже давно он мало что делает своими руками. Достаточно направить волю, послать раба.
Марионетка, кукла, человек с лицом из видения остается в крепости. Должно быть, он нужен императору для чего-то иного. Может быть, для чего-то более простого. Для чего-то, к чему можно готовить и в отсутствие господина — потому что внимание императора уходит из крепости куда-то далеко, куда он не приказывает следовать Скорджу.

Скордж смотрит.
Марионетку двигает внутренняя мгла — багрово-черное облако. Оно заставляет ходить, принимать пищу, сражаться — принимать и наносить удары. Обучение, раскрытие потенциала.

Покой суть иллюзия. Есть лишь страсть.

Внутренняя тьма не даёт марионетке отдыха — бой за боем, удар за ударом. Закрепление формы под удобство господина — каждый бой заканчивается смертью противника. Сражайся, чтобы выжить.
Марионетка выживает.

Марионетка безразлично смотрит, как падает очередное тело, бывшее противником. Не морщится от запаха обожженной плоти. Не скользит в чужой крови. Не спотыкается об отрубленные конечности. Не считает прерванные жизни.
Совершенство.

Однажды Скордж, заворожённый лёгкостью и точностью движений, подходит слишком близко — существо, наполненное мглой, оборачивается к нему, как к очередной жертве, заставляя отшатнуться и создать щит. Скордж смотрит в глаза и получает взгляд в ответ — уже не бессмысленный. Сосредоточение, тень узнавания. 
Человек с лицом из видения не нападает на Скорджа.
Наставник Ческар наказывает его за это.

Обучение аколита строится в жёстких рамках, новый аколит должен помнить, что сражение суть его жизнь. Раз уж он теперь в состоянии что-то запомнить.
Ческар приводит с собой учеников — соперничество тоже важная часть обучения аколита. Не сбрасываем со счетов и постоянное внешнее давление, насилие и препятствия, создаваемые конкурентами. Неповторимая атмосфера Коррибана — за исключением жёсткого света, красного песка и ощущения старой смерти. Здесь, в крепости императора, смерть не стареет.

Страсть дает силу.

Страх, ненависть, ярость, гнев — основа основ. Мгла внутри начинает принимать форму, обретать имена — то, чего не могут дать рабы-противники, обеспечивают ученики Ческара. Должно быть, тот объявил им, что новый подопечный превзойдет их во всём. Если выживет. Он прав — человек с лицом из видения уже сильнее их. Теперь он должен стать более жестоким. Или сломаться.

Марионетка обретает голос.
От боли он не кричит — кричит от ярости, от гнева, иногда — от поражения. Можно быть сильнее, но попасться на хитрость или подставу, оказаться беззащитным во сне. Даже марионетке, наполненной чужой — уже почти своей — тьмой, все еще нужен сон, и короткий отдых в любой момент может прерваться нападением.

Иногда он кричит от острого, животного наслаждения — наставник Ческар хитер и изворотлив, но учит добросовестно: силу дает любая основная страсть, долг учителя продемонстрировать все возможности. И их сочетания. Ревность других учеников тут ценный дополнительный элемент — и топливо для нового витка соперничества и насилия.

Сила дает власть.

Приходит час, и соперники ползают у ног нового ученика — лучшего приобретения императора, как считает Ческар. Теперь они воплощение присловья «трудно собирать выбитые зубы сломанными руками». Аколит без имени, человек из видения, действительно вышел против них без оружия, только намотав на кулак ремень — и превратил их лица в кровавое месиво, перебил им руки (белеют кости в разрывах плоти), кровь и сукровица пятнают дюрасталь пола и стен, и да, выбитые зубы белеют в крови. Плоть, кости, кровь и сукровица — и страх, густой слой страха бывших преследователей, ныне жертв, пьянит и зажигает огонь в глазах победителя. Световой меч — слишком чистое оружие для них, поясняет он.

Власть дает победу.

Я понимаю, почему император выбрал его, говорит Скорджу Ческар. Такой сильный инстинкт выживания, основа основ, неразрушимый сердечник. Неповторимая мощь. Бессмысленно ставить против него рабов, только боевые дроиды еще годятся. Почти идеален. Я не понимаю, как его удержать, говорит Ческар — мне почти нечему его учить, я могу только немного занять его ум и тело. Не давать задуматься или остановиться... Что я буду делать, когда он раскроется полностью? — спрашивает Ческар Скорджа, не надеясь на ответ. 
Никто из нас в отсутствие императора не сможет его здесь удержать, если он захочет уйти. Нужно что-то сделать, чтобы больше никогда не захотел уйти. Дать что-то, что он больше нигде не найдёт.

Почти идеален, так считает Ческар. Идеальный ситх — тот, чью внутреннюю тьму и бурю страстей покрывает тонкий, желательно прочный, слой самоконтроля. Тот, кто не срывается в безумие, кто сдается порче постепенно. Скордж видит, что наставник Ческар ошибается. Что он не понимает — ему не хватает опыта Скорджа, чтобы понять: его лучший ученик устроен иначе. Власть императора поразила его сразу, темная сторона Силы наполнила до краев — поверх того, что уже было. Казалось, больше ничего и не осталось. 
Это не так. 
Больше он не убивает противников.
Всё наоборот — это страсти его превращаются в тонкий слой, прикрывающий внутренний свет. Что-то произойдет, когда покров прорвется.

Победа разрывает оковы.

Скорджу не нужно смотреть и слушать, чтобы ощутить изменение — он спешит к камерам, там пленники, запас на крайний случай. Ческар переступил черту, обратился к резерву (рыжая девчонка, базовые инстинкты, перечёркивание возможных остатков прошлого) — и проиграл, хотя ещё не знает об этом. Скордж проходит мимо Ческара — тот идёт, покорный воле подопечного, теперь уже бывшего. Скордж не останавливает наставника. Гнев императора, теперь уже бывший, должен спешить. Освободить спутников человека из видения, открыть доступ к кораблю, дождаться. 
Вот он идет, человек из видения, со своей рыжей девчонкой, никто больше его не удержит... никто, никогда. Ни император, ни тьма внутри собственного сердца.
Невозможная, безумная надежда. 
Исполнение собственного пророчества.

Преклонить перед ним колени легче, чем перед императором.

Сила освободит меня.

И меня, пожалуйста, пусть освободит и меня.